Здравствуйте, джентльмены.
Об искусстве можно говорить бесконечно. Нет-нет, я ни в коем случае не имею ввиду то, чем в свободное время занимаюсь я и о чем стараюсь исправно вам докладывать на страницах этого блога. Сейчас я хотел бы рассказать о часах, своего рода трибьюте, вдохновением для создания которых стал один из самых ярких, загадочных, противоречивых и от этого не менее любимых моих художников. За всю свою жизнь, хоть и безжалостно короткую, он продал всего одну картину, хотя после его смерти кое-кто не пожалел выложить на аукционе 82 с лишним миллиона долларов за одно из полотен художника. Компромиссы и авторитеты были для него пустым звуком. Из-за этого он в свое время оставил церковь, а в искусстве предал академизм. Рожденное в бесконечных поисках и одиночестве творчество получило признание только после смерти художника. Он выстрелил в себя из револьвера, находясь посреди пшеничного поля, прожил еще два дня и только после этого скончался. Ему было 37 лет.
Об искусстве можно говорить бесконечно. Нет-нет, я ни в коем случае не имею ввиду то, чем в свободное время занимаюсь я и о чем стараюсь исправно вам докладывать на страницах этого блога. Сейчас я хотел бы рассказать о часах, своего рода трибьюте, вдохновением для создания которых стал один из самых ярких, загадочных, противоречивых и от этого не менее любимых моих художников. За всю свою жизнь, хоть и безжалостно короткую, он продал всего одну картину, хотя после его смерти кое-кто не пожалел выложить на аукционе 82 с лишним миллиона долларов за одно из полотен художника. Компромиссы и авторитеты были для него пустым звуком. Из-за этого он в свое время оставил церковь, а в искусстве предал академизм. Рожденное в бесконечных поисках и одиночестве творчество получило признание только после смерти художника. Он выстрелил в себя из револьвера, находясь посреди пшеничного поля, прожил еще два дня и только после этого скончался. Ему было 37 лет.
